Первый день осени на Маяке.

Стояли последние дни лета – тихие, спокойные, уже не очень жаркие. Природа как будто отдыхала после бурного лета и готовилась к еще более бурной осени. В лесу погода стояла солнечная, но по утрам по земле уже стлался прохладный туман, намекая на то, что скоро все это великолепие кончится. А по вечерам начинал дуть легкий ветерок и сдувать с деревьев уже не очень прочно держащиеся листья. Зябка и Котахта любили это время года, она также старались проводить его тихо и спокойно. Они часто ходили друг к другу в гости и обсуждали за чашкой чая события лета. По вечерам они смотрели фильмы или Котахта брал гитару и вылезая на ветку рядом со своим дуплом, пел веселые еще летние песенки. Когда же начинало темнеть (а это происходило теперь все раньше), друзья залезали на самые высокие ветки и смотрели на звезды. Иногда, когда над ними пролетала падающая звезда, они загадывали желание. Только никогда не говорили друг другу, что именно загадали – а то не сбудется!
В один из таких последних жарких дней, Зябка пришел к Котахте в гости (а заодно и пообедать – Котахта в тот день жарил котлеты) и спросил:
- Как думаешь, уже скоро?
- Да, - ответил Котахта. - уже очень скоро. - и вздохнул.
Пожалуй, надо пояснить, что все это значит. Дело в том, что каждый год в самом конце лета, а точнее – в первый день осени, друзья отправлялись на море. И не просто на море, а на Маяк. Несколько лет назад они получили приглашение от дядюшки Котахты погостить у его друга – смотрителя Маяка. Они согласились, и впервые в жизни оба увидели море и Маяк. Гостить у смотрителя было приятно – он знал много интересных морских историй и никогда не отказывался рассказать что-нибудь новое и интересное. Но, к сожалению, после того года Маяк закрыли, а смотрителя перевели на другое место – этот берег теперь стал вдали от корабельных путей, поэтому в Маяке не было больше необходимости. И его закрыли. Но Зябке и Котахте так понравился Маяк и море, что они решили возвращаться туда каждый год, в первый день осени – в то самое время своего первого визита.
Ну а вздохнул Котахта не потому что не хотел ехать, а потому что когда они приезжали туда, то приходилось убирать все то, что накопилось там за год, а от Зябки в уборке было мало проку, поэтому этим традиционно занимался Котахта.
После того их короткого диалога прошла всего пара дней, и в воздухе остро запахло осенью. В тот день туман был гуще обычного, а ветерок поднялся уже с самого утра. И Зябка и Котахта сразу же поняли, что сегодня надо будет выходить, и после завтрака стали собирать рюкзаки. Брали с собой только самое необходимое – чтобы было где спать и на чем готовить еду. После обеда вышли.
Идти до Маяка было недолго. Если выйти после обеда, то как раз к ужину доберешься. Так и получилось на этот раз. И как всегда первый взгляд на море, когда выходишь из лесной чащи, поразил друзей так, что они на некоторое время остановились и просто смотрели перед собой. Наконец Котахта сказал:
- Пойдем, скоро начнет темнеть.
Они вышли из леса и подошли к Маяку. Он выглядел заброшено, но ведь так оно и было, так что удивляться было нечему. Бело-красные полоски, поднимавшиеся по спирали вверх по вытянутой круглой башне, были грязные от дождей и морских брызг. Дверь еще немного проржавела со времени их прошлого визита, но ключ под большим камнем справа от входа, все еще лежал на месте. С некоторым трудом открыв скрипучую дверь, друзья зашли внутрь, где царила кромешная тьма, пропахшая сыростью и солеными водорослями. Котахта протянул лапу и нащупал на стене выключатель. Щелк! - и над ними зажглась тусклая лампочка, осветив винтовую лестницу в центре башни, которая вела в деревянному люку в потолке. Котахта прищурился на лампу и пробормотал:
- Надо будет завтра заменить.
Зябка первым забрался по лестнице и изо всех сил толкнул люк – тот откинулся и оттуда пролился свет заходящего солнца. Они пролезли в комнату наверху и огляделись. Здесь все было точно так, как они оставили в прошло году. В два окна друг напротив друга было видно море и лес. В том, что выходило на море, сейчас был еще виден закат. Посреди этой маленькой круглой комнаты стоял небольшой стол, у одной стены была кровать, а у другой – шкаф. Кровать была всего одна, ведь смотритель жил тут один, но друзья уже давно договорились, что на кровати спит Зябка, потому что у него мех короче, да и вообще он мерзнет больше. Котахта был непрочь поспать и на полу в спальном мешке.
Оглядевшись и сложив рюкзаки рядом со столом, они первым делом открыли окна, чтобы проветрить – в комнате пахло прошлым годом. Веселый морской ветер немедленно исправил это.
- Сходи-ка за дровами, - сказал Котахта.
- Почему это снова я? - возмутился Зябка.
- Мы уже много раз обсуждали это вопрос, ты снова забыл? Ты идешь за дровами, потому что я занимаюсь уборкой и готовлю нам ужин. Если хочешь заняться этим, то я с радостью схожу за дровами, - улыбнулся Котахта.
- Я уже иду! - крикнул Зябка, уже исчезая в люке.
Оставшись один, Котахта первым делом распаковал рюкзаки и приготовил спальные места. Было уже довольно поздно и им наверняка скоро захочется спать, так что лучше, чтобы все было заранее готово. Потом он расставил еду по полочкам в шкафу, достал из своего рюкзака походную плиту и начал готовить ужин. Скоро вернулся Зябка с охапкой хвороста. Котахта одобрительно кивнул:
- Положи пока вон туда, в уголок, а сейчас будь добр – сходи за водой, пожалуйста.
Зябка со вздохом взял пустую бутылку и снова полез в люк. На самом деле он вздыхал и ворчал только для виду. Когда они приходили сюда на море, это каждый раз было для него новым интересным приключением (по крайней мере поначалу), и поэтому ему очень нравилось ходить вокруг, замечать всякие мелочи, которых не было в прошлом году. Вот и сейчас он был рад еще одной прогулке и жадно глядел по сторонам. По дороге к роднику, который был на границе между лесом и каменистым берегом, он заметил, что чуть левее от него появилось какое-то нагромождение камней, которого явно раньше не было. Издалека было непонятно, что это такое, а ближе Зябка не решился подойти – вдруг из камней выползет что-нибудь страшное? Он наполнил бутылку чистой холодной водой и побыстрее вернулся в Маяк, где тут же рассказал Котахке о своей находке.
- Это странно, - проговорил Котахта, приглашая Зябку к столу. - Там может быть что угодно...
- Вот и я так подумал. И не стал подходить ближе.
- Завтра отправимся туда вдвоем и проверим! - решительно сказал Котахта и они принялись за ужин.
После ужина Котахта помыл посуду в тазике с водой, а Зябка поставил на плиту походный чайник и полез в шкаф за чаем. Он принес из дома свой любимый фруктовый – для вечеров и с бергамотом – для того, чтобы пить его по утрам. Чайник закипел и Зябка залил душистые листья кипятком. А пока не заварился чай, друзья наконец приступили к самому главному ритуалу, который они соблюдали в первый день осени на Маяке. Котахта залез на стул и с силой толкнут еще один люк в потолке. На этот раз люк выходил на открытую площадку вод крышей маяка, где когда-то стоял огромный фонарь и крутился, посылая свой яркий луч во все стороны. Когда Маяк закрыли, фонарь сняли и увезли. Теперь от него осталось только углубление в полу.
Котахта вылез на площадку и склонился над люком – Зябка подал ему снизу хворост, потом одеяло, потом чайник с чаем, потом кружку и спички. Только после всего этого Зябка сам выбрался на площадку. Первым делом они оба подошли к краю и опираясь на низенькие перила стали смотреть на море. Солнце уже зашло, небо над водой еще было розоватое, но над ними уже было темно и загорались звезды. Некоторое время они стояли так, думая каждый о своем. Но потом прохладный ветер заставил их заняться остальными делами. В ритуал, который они совершали каждый год, входило зажечь костер на том месте, где когда-то был фонарь и завернувшись в одеяло пить чай и смотреть на море, пока огонь не потухнет. Этим они и занялись. Котахта стал разжигать хворост, предусмотрительно обложив кострище камушками, а Зябка разлил чай по кружкам и развернул одеяло.
Они сели. Сзади их грел костер, спереди – кружки с горячим чаем. И все равно морской ветер был уже очень похож на осенний и пробирался даже под теплое одеяло. Но это было и хорошо. Ведь сейчас был первый вечер осени, а осенью должно становится холоднее. Друзья крепче прижимали к себе кружки и думали о том, что может быть этот Маяк действительно теперь далеко от морских путей, и может быть действительно его свет теперь никому не нужен. Но если вдруг какой-то корабль собьется с пути и затеряется в этих водах, то он может рассчитывать на их костер.