вариант второй, как мне кажется, более удачный.
Каждый, кто бывал когда-нибудь в Москве, знаком с ее широкими проспектами и величественными высотными зданиями. Но не все знают, что если отклониться от привычного туристического маршрута, то попадаешь в совершенно другой мир узких переулков и дворов. В самом центре мегаполиса можно увидеть поросшие лопухами заброшенные клумбы, полуразвалившиеся постройки с облупившейся штукатуркой и кирпичной кладкой, просвечивающей сквозь нее. Ржавые водосточные трубы и неприветливые покосившиеся двери, ведущие неизвестно куда, встретят вас здесь. Но, к счастью, не все московские дворики постигает такая участь.
Кафе "Четверть десятого" занимало второй этаж небольшого дома. Прямо под окнами рос огромный клен, радовавший глаз посетителей. Многочисленные конкуренты долгое время ломали головы, но так и не смогли понять, в чем секрет процветания заведения. А хозяин кафе только посмеивался да молчал. Не прилагая никаких видимых усилий, он умудрялся поддерживать и дом, и двор в идеальном порядке. Все в округе, естественно, завидовали, а посетители просто нарадоваться не могли.
Новенький официант Саша тоже не знал в чем дело. Это был его первый рабочий день, и он немного нервничал, ему сейчас было не до тайн. Чтобы не нагружать новичка, его поставили работать в воскресенье утром, когда посетителей практически нет. Но один все-таки появился.
Жалобно звякнул колокольчик и в дверь зашел странно одетый старичок. Вместе с ним в зал на секунду ворвался холодный февральский ветер. Посетитель - седой старик в помятом сером пальто - кивнул бармену и прошел к дальнему столику у окна. Сразу видно: завсегдатай. Видимо, именно поэтому старик не снял ни пальто, ни шарф, а шляпу, такую же помятую, положил на стол перед собой.
Саша сначала немного растерялся от вида только что вошедшего субъекта, но быстро очнулся и поспешил отнести клиенту меню. Тот даже не взял его и ограничился единственной фразой: "Как обычно", - после чего отвернулся и уставился в окно. Официант пожал плечами и передал на кухню "заказ". Пока еда готовилась, посетитель не подавал никаких признаков жизни. Можно было подумать, что он даже дышать перестал. Все рассматривал серое утро за окном. Голые ветки клена мотались из стороны в сторону под холодным ветром.
Когда перед стариком поставили поднос с яичницей, ватрушкой и стаканом крепкого чая, он словно ожил и бодро принялся за еду. Все время пока он ел, Саша с любопытством разглядывал необычного посетителя, облокотившись на барную стойку. Закончив с завтраком, старик достал из кармана небольшую, но видавшую виды трубку и неторопливо стал набивать ее пахучим табаком. Когда он закурил, стало понятно, что табак у него не лучшего качества. Серые клубы дыма вместе с едким запахом постепенно заполнили весь зал. Старик же обнял ладонями стакан с чаем и опять уставился в окно.
Его застывшее безжизненное лицо казалось серым в неясном свете зимнего утра. Глаза под косматыми бровями были светлыми, почти бесцветными и смотрели на мир за окном с каким-то нечеловеческим спокойствием. А еще в этих глазах чувствовалась бесконечная усталость.
Серые волосы торчали во все стороны, узловатые пальцы, обхватившие стакан, были обветрены. Весь он был каким-то помятым и потрепанным, от пыльных башмаков до полосатого шарфа. Но в то же время, его никак нельзя было назвать бродягой.
Дым, который он выпускал уголком рта, некоторое время поднимался, причудливо завиваясь, прежде чем окончательно рассеяться. Все вокруг застыло, казалось, что даже время приостановило свой бег. А молоденькому официанту Саше вдруг почудилось, что во всем мире больше ничего нет. Только этот старик с трубкой, сизые клубы дыма и серое затянутое тучами небо за окном...
Через несколько минут оцепенение спало, старик допил чай, спрятал в карман трубку и встал из-за стола. Прихватив с собой свою шляпу, он, почему-то, направился прямо к двери с табличкой "Только для служебного персонала". Саша попытался было остановить его, воскликнув: "Извините, но туда нельзя!" Но старик не обратил на это ни малейшего внимания и уверенно зашел внутрь. Кинувшийся его догонять официант опоздал лишь на секунду, но, открыв дверь, никого там не обнаружил. Комната была абсолютно пуста, если не считать швабры и нескольких ведер. Саша на всякий случай проверил все углы, но старика нигде не было. "Мистика..." - пробормотал он, выходя из комнаты и удивленно покачивая головой.
- Эй, - позвал его бармен. - Ты новенький, да? И тебе, конечно же, ничего не объяснили?
- Нет... - не понял Саша.
- Того странного старичка, за которым ты сейчас погнался, зовут Пафнутий и он... - бармен немного помолчал, видимо подыскивая нужное слово, а может просто не решаясь сказать чего-то вслух. - Он как бы... домовой, понимаешь?
- Домовой? - вытаращил глаза официант. Ему показалось, что он ослышался.
- Ну, это долгая история. Я и сам-то в этом не совсем разбираюсь, ты лучше у начальства спроси, - посоветовал бармен. - Но одно я тебе скажу точно: если тебе и впредь выпадет дежурство в воскресенье, то ты его еще не раз увидишь. Он приходит каждую неделю, всегда ровно в девять пятнадцать. Улавливаешь? - улыбнулся он.
- Нет, - покачал головой Саша, пока еще вообще ничего не понимавший.
Бармен подсунул ему меню, на первой странице которого красовалось название кафе "Четверть десятого".
- Ааа, - протянул Саша. - Это все из-за этого... Пафнутия?
- Именно, - ответил бармен. - И еще, сейчас пойдешь в ту комнату и поставишь на пол вот это.
Он поставил на стойку блюдце с молоком. Официант окончательно перестал понимать логику происходящего и просто послушно кивнул. А вернувшись, все-таки решился и спросил:
- А зачем это надо было?
- Ну, видишь ли, домовые - существа капризные, их задабривать надо. Чтобы и в доме и во дворе порядок был. Ты что, совсем сказок в детстве не читал? - усмехнулся бармен.
Саша лишь вздохнул и ничего не ответил.
Остаток дня прошел без происшествий. Серое утро сменилось таким же днем, а затем и вечером. Лишь к концу своей смены официант заглянул в ту самую комнату. Как он и подозревал, молоко исчезло, на полу стояло пустое блюдечко.
Каждый, кто бывал когда-нибудь в Москве, знаком с ее широкими проспектами и величественными высотными зданиями. Но не все знают, что если отклониться от привычного туристического маршрута, то попадаешь в совершенно другой мир узких переулков и дворов. В самом центре мегаполиса можно увидеть поросшие лопухами заброшенные клумбы, полуразвалившиеся постройки с облупившейся штукатуркой и кирпичной кладкой, просвечивающей сквозь нее. Ржавые водосточные трубы и неприветливые покосившиеся двери, ведущие неизвестно куда, встретят вас здесь. Но, к счастью, не все московские дворики постигает такая участь.
Кафе "Четверть десятого" занимало второй этаж небольшого дома. Прямо под окнами рос огромный клен, радовавший глаз посетителей. Многочисленные конкуренты долгое время ломали головы, но так и не смогли понять, в чем секрет процветания заведения. А хозяин кафе только посмеивался да молчал. Не прилагая никаких видимых усилий, он умудрялся поддерживать и дом, и двор в идеальном порядке. Все в округе, естественно, завидовали, а посетители просто нарадоваться не могли.
Новенький официант Саша тоже не знал в чем дело. Это был его первый рабочий день, и он немного нервничал, ему сейчас было не до тайн. Чтобы не нагружать новичка, его поставили работать в воскресенье утром, когда посетителей практически нет. Но один все-таки появился.
Жалобно звякнул колокольчик и в дверь зашел странно одетый старичок. Вместе с ним в зал на секунду ворвался холодный февральский ветер. Посетитель - седой старик в помятом сером пальто - кивнул бармену и прошел к дальнему столику у окна. Сразу видно: завсегдатай. Видимо, именно поэтому старик не снял ни пальто, ни шарф, а шляпу, такую же помятую, положил на стол перед собой.
Саша сначала немного растерялся от вида только что вошедшего субъекта, но быстро очнулся и поспешил отнести клиенту меню. Тот даже не взял его и ограничился единственной фразой: "Как обычно", - после чего отвернулся и уставился в окно. Официант пожал плечами и передал на кухню "заказ". Пока еда готовилась, посетитель не подавал никаких признаков жизни. Можно было подумать, что он даже дышать перестал. Все рассматривал серое утро за окном. Голые ветки клена мотались из стороны в сторону под холодным ветром.
Когда перед стариком поставили поднос с яичницей, ватрушкой и стаканом крепкого чая, он словно ожил и бодро принялся за еду. Все время пока он ел, Саша с любопытством разглядывал необычного посетителя, облокотившись на барную стойку. Закончив с завтраком, старик достал из кармана небольшую, но видавшую виды трубку и неторопливо стал набивать ее пахучим табаком. Когда он закурил, стало понятно, что табак у него не лучшего качества. Серые клубы дыма вместе с едким запахом постепенно заполнили весь зал. Старик же обнял ладонями стакан с чаем и опять уставился в окно.
Его застывшее безжизненное лицо казалось серым в неясном свете зимнего утра. Глаза под косматыми бровями были светлыми, почти бесцветными и смотрели на мир за окном с каким-то нечеловеческим спокойствием. А еще в этих глазах чувствовалась бесконечная усталость.
Серые волосы торчали во все стороны, узловатые пальцы, обхватившие стакан, были обветрены. Весь он был каким-то помятым и потрепанным, от пыльных башмаков до полосатого шарфа. Но в то же время, его никак нельзя было назвать бродягой.
Дым, который он выпускал уголком рта, некоторое время поднимался, причудливо завиваясь, прежде чем окончательно рассеяться. Все вокруг застыло, казалось, что даже время приостановило свой бег. А молоденькому официанту Саше вдруг почудилось, что во всем мире больше ничего нет. Только этот старик с трубкой, сизые клубы дыма и серое затянутое тучами небо за окном...
Через несколько минут оцепенение спало, старик допил чай, спрятал в карман трубку и встал из-за стола. Прихватив с собой свою шляпу, он, почему-то, направился прямо к двери с табличкой "Только для служебного персонала". Саша попытался было остановить его, воскликнув: "Извините, но туда нельзя!" Но старик не обратил на это ни малейшего внимания и уверенно зашел внутрь. Кинувшийся его догонять официант опоздал лишь на секунду, но, открыв дверь, никого там не обнаружил. Комната была абсолютно пуста, если не считать швабры и нескольких ведер. Саша на всякий случай проверил все углы, но старика нигде не было. "Мистика..." - пробормотал он, выходя из комнаты и удивленно покачивая головой.
- Эй, - позвал его бармен. - Ты новенький, да? И тебе, конечно же, ничего не объяснили?
- Нет... - не понял Саша.
- Того странного старичка, за которым ты сейчас погнался, зовут Пафнутий и он... - бармен немного помолчал, видимо подыскивая нужное слово, а может просто не решаясь сказать чего-то вслух. - Он как бы... домовой, понимаешь?
- Домовой? - вытаращил глаза официант. Ему показалось, что он ослышался.
- Ну, это долгая история. Я и сам-то в этом не совсем разбираюсь, ты лучше у начальства спроси, - посоветовал бармен. - Но одно я тебе скажу точно: если тебе и впредь выпадет дежурство в воскресенье, то ты его еще не раз увидишь. Он приходит каждую неделю, всегда ровно в девять пятнадцать. Улавливаешь? - улыбнулся он.
- Нет, - покачал головой Саша, пока еще вообще ничего не понимавший.
Бармен подсунул ему меню, на первой странице которого красовалось название кафе "Четверть десятого".
- Ааа, - протянул Саша. - Это все из-за этого... Пафнутия?
- Именно, - ответил бармен. - И еще, сейчас пойдешь в ту комнату и поставишь на пол вот это.
Он поставил на стойку блюдце с молоком. Официант окончательно перестал понимать логику происходящего и просто послушно кивнул. А вернувшись, все-таки решился и спросил:
- А зачем это надо было?
- Ну, видишь ли, домовые - существа капризные, их задабривать надо. Чтобы и в доме и во дворе порядок был. Ты что, совсем сказок в детстве не читал? - усмехнулся бармен.
Саша лишь вздохнул и ничего не ответил.
Остаток дня прошел без происшествий. Серое утро сменилось таким же днем, а затем и вечером. Лишь к концу своей смены официант заглянул в ту самую комнату. Как он и подозревал, молоко исчезло, на полу стояло пустое блюдечко.